My broken road leads to you (Фаберри, агнст/романс), глава 4
Глава 4
Квинн плавала в омуте боли. Ей хотелось попросить, чтобы кто-нибудь унял это жжение в груди, остановил кровь, которая текла по ее лицу и металлический запах которой еще больше затуманивал ее мозги. Но она не могла произнести ни слова. Ее губы ее не слушались, продолжая шептать, как молитву, только одно имя «Рейчел!». Она то погружалась в темноту, то снова приходила в себя и стонала беззвучно от боли. Как в тумане, она чувствовала чьи-то руки, вытягивающие ее из разбитой машины и аккуратно, даже нежно укладывающие ее поломанное тело на носилки. Вой сирен, шепот на ухо «Держись, девочка!» и ее собственные стоны боли. Уже теряя сознание от слепящего света в холле больницы, когда ее спешно везли в операционную, она продолжала судорожно сжимать в ладони телефон, не желая с ним расставаться, как будто это была последняя ниточка, связывающая ее с реальностью. Темнота снова поглощала ее, но в этот раз она была готова скользнуть в нее с головой, потому что ей виделась улыбка Рейчел, и здесь она не была невестой Финна Хадсона. Здесь она просто была рядом с Квинн, как будто всей этой драмы никогда и не было.
Рейчел судорожно сжимала в руках свой мобильный. Скрежет, раздавшийся в динамике и последовавшие короткие гудки как будто отбивали удары ее отчаянно бьющегося сердца. Вдох, выдох, вдох, выдох… «С ней все будет хорошо!», - как мантру, повторяла мысленно Рейчел, не обращая внимания на взволнованные взгляды ее и Финна родителей, недоуменно перешептывающихся Курта и Мерседес.
- Рейчел, нам пора. Мы пропустим свою очередь, - улыбающийся Финн подошел к ней, и она смотрела, как медленно беззаботная улыбка сползает с его лица при взгляде на слезы, катящиеся по ее щекам.
- Квинн... – она сглотнула, не в состоянии продолжить.
- Ты так расстроилась, что она не пришла? Я уверен, что она просто не смогла. Идем, - он потянул ее за руку.
Эта фраза вывела ее из транса, и, подняв глаза на своего бойфренда, она медленно отчеканила каждое слово:
- Квинн не придет. Она попала в аварию как раз, когда разговаривала со мной по телефону. Свадьбы не будет. Я должна ехать в больницу. (Сейчас она даже была рада, что Лима была небольшим городком, в котором был всего лишь один госпиталь, а значит, ей не надо было гадать, куда необходимо ехать как можно быстрее).
Возгласы ужаса и тихие всхлипы Бриттани прорвали тишину, которая на мгновение воцарилась в помещении.
- Конечно, конечно, - начал приговаривать Финн, и приобнял ее за плечи. На мгновение ей почему-то показалось это даже кощунством – то, что сейчас он крепко прижал ее к себе в то время, как Квинн где-то на дороге, возможно, истекает кровью.
Ей захотелось стряхнуть его руки, и она тут же одернула себя. Он ведь не виноват ни в чем.
Кэрол мягко вынула из руки сына ключи от машины, и заторопилась к выходу, где уже теснились Пак,Сантана и Бриттани. Словно в трансе, Рейчел опустилась на заднее сидение машины, и уставилась на телефон, который она судорожно сжимала в руках. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что вот сейчас настал тот момент, который перевернул все в ее жизни, и теперь ничего и никогда не будет, как раньше. И почему-то пронзительно закололо сердце, а дыхание снова перехватило. Все, все изменилось. Ей хотелось взвыть во весь голос, выплескивая обиду на судьбу, нелепое стечение обстоятельств, а потом… до нее дошло. Это она была виновата в том, что Квинн сейчас борется за свою жизнь, или, возможно, ее вообще больше нет. Если бы она не позвонила Рейчел сообщить о том, что скоро будет, она не попала бы в аварию. Девушку начало мутить от этой мысли, и уже вскоре ее выворачивало наизнанку на обочине дороги. Господи, что за зрелище она из себя представляла! Растрепанная «красотка» в белом платье, со следами потекшей туши на щеках и отвратительным запахом из рта. Невеста Франкенштейна, да и только. Ее сознание услужливо отозвалось ей почему-то голосом Сантаны «Я же говорила!» и Рейчел зашлась истерическим смехом, не обращая внимания на встревоженные взгляды Кэрол и Финна.Успокоившись, она снова уселась в машину и обняла себя за плечи, пытаясь избавиться от неприятной дрожи, бившей ее изнутри. Ей было холодно, так холодно, как будто она стояла голышом на двадцатиградусном морозе. Все, чего ей хотелось – проснуться от этого чудовищного кошмара и увидеть рядом с собой улыбающуюся Квинн. Но ей такая роскошь не полагалась. И оцепенев на заднем сиденье, Рейчел начала неистово и беззвучно молиться, не замечая того, как слезы текут по ее щекам и падают на белоснежное платье, расплываюсь уродливыми пятнами.
……….
После рождения Бэт Квинн хотелось забиться в какую-нибудь нору, скрутиться в комок, и спать, спать, спать до бесконечности. Как будто не было всех этих месяцев, полных лжи и разочарования, неистовой одержимости Берри и бесконечной любви к своей дочери. Ее собственные отношения с матерью начали налаживаться, но все равно Квинн иногда просто делала над собой усилие, пытаясь не сорваться на крик. Потому что до сих пор не могла понять, как ее родители могли от нее отказаться? Она отдала Бэт на удочерение для того, чтобы у ее девочки было лучшее будущее, даже если это означает, что и у нее и у Пака всегда в душе будет незаживающая рана. Но родители Квинн добровольно вышвырнули ее из дома на улицу, как какую-то бродячую шавку. И хотя она видела любовь в глазах своей матери, все равно не могла понять, как она могла позволить своему гневу и желанию отца быть такими добродетельными и респектабельными в глазах других заставить отказаться от собственной плоти и крови?
К концу лета гнев Квинн немного утих, и ей даже начало казаться, что ее жизнь начала налаживаться. Она пыталась не думать ни о Бэт, ни о Рейчел, тем более, что о последней ей беспокоиться не было нужно. Финн буквально не отходил от Берри ни на шаг (по крайней мере, так казалось Квинн, учитывая, что она постоянно встречала эту сладкую до тошноты парочку везде, куда бы она не пошла - в супермаркете, в парке, на озере).
Когда начался учебный год, первым делом Квинн снова стала капитаном команды чирлидеров. Даже если это означало навечно записать свою бывшую подругу Сантану Лопес в заклятые враги. По крайней мере, ее форма чирлидера давала ей ощущение безопасности, как будто эта тонкая ткань была доспехами, защищающими ее от окружающего мира. Или мир от нее. Потому что ей иногда казалось, что она похожа на бомбу с включенным таймером. И каждый удар сердца отстукивает оставшиеся ей секунды.
Пак пытался уговорить ее снова начать встречаться, и она лишь раздраженно отмахнулась от него. И не только отмахнулась. Ей стыдно за те слова унижения, которые она сказала ему, потому что он их не заслуживал. Но так было проще. Выплеснуть свой гнев и обиду на него, даже понимая, что скорее всего, это навсегда разрушит его самооценку и гордость. Она не могла смотреть на него без точечных уколов боли в сердце, каждый раз видя перед собой девочку с такими же глазами, как у него. Но сейчас Квинн было все равно. Она дошла до точки, где ей было уже наплевать на все и всех вокруг.В конце концов, что ей было терять, кроме своей уже и так запятнанной репутации. Ребенка она отдала, а Рейчел вообще никогда не была с ней. Наблюдать за тем, как Финна вышвырнули из команды и как он отчаянно пытался вернуться, было смешно. Наблюдать за тем, как Рейчел стала одеваться а-ля Бритни Спирс и как за ней пускает слюни половина всей школы, было больно. Но терпимо. У нее даже хватило сил позаигрывать с Финном по просьбе Рейчел. Квотербек даже потешил ее самолюбие тем, что у него до сих пор есть чувства к ней. Но этого хватило лишь на пару минут, а потом Квинн снова погрузилась в свое одиночество, которого никто не замечал.
Когда отец Курта попал в больницу, кажется, в сердце Квинн впервые за долгое время появились хоть какие-то чувства. Ей было жаль Хаммела, понимая, что у того нет даже веры в Бога, которая могла бы принести хоть какое-то успокоение и утешение. Хотя какое право имела она говорить об этом, если даже дежурство около больничной кровати Барта для нее стало еще одной возможностью просто быть рядом с Рейчел? Ее должно было бы корежить от стыда, но все, что она могла чувствовать, лишь облегчение от того, что у нее есть возможность украсть эти минуты у всех остальных, чтобы просто подержать любимую девушку за руку, пройтись подушечками пальцев по ее гладкой коже и даже обнять Рейчел, вдыхая опьяняющий аромат ее волос.
С появлением в клубе Сэма Эванса все немного изменилось. Ей было приятно видеть застенчивую улыбку парня и видеть, как он смущается, когда встречается с ней глазами. Блондинка видела его хорошее отношение ко всем остальным, и она невольно начала тянуться к нему. Ведь все, чего Квинн хотелось – это чтобы хоть кто-нибудь ее любил. Любил безусловно, не обращая внимания на ее прошлое, на ее недостатки, на то, что она была разбита изнутри. Она не была дурочкой – Квинн прекрасно понимала, что только благодаря Рейчел и Финну они с Сэмом выиграли этот ужин с Бредстикс, который стал их первым свиданием. Но она была почти готова смириться с тем, что Рейчел – не для нее, и сейчас она принимала все то, что ей подсовывала жизнь.
Вплоть до самих Отборочных, она жила в своем уютном тесном мирке, продолжая встречаться с Сэмом и не обращая внимания на остальных. Она уже почти даже влюбилась в своего бойфренда, глядя на то, как он защищал Курта и свое мнение. Она могла представить себя рядом с ним спустя много лет, она чувствовала его любовь к ней. И это вселяло в нее надежду, что даже для нее, давно не ожидающей ничего хорошего от этой жизни, не все еще потеряно. Что, возможно, она сможет быть счастливой….
А потом все понеслось по наклонной. Переход Курта в Далтон, грандиозная ссора Сантаны и Рейчел, очередная драма на Отборочных. Какая ирония! В прошлом году она и Пак были «плохими ребятами», а в этом году они поменялись местами с Финном и Сантаной. Честно, когда Лопес начала оскорблять Рейчел, Квинн еле сдержалась, чтобы не накинуться на бывшую подругу. Взгляд карих глаз маленькой дивы напоминал взгляд побитого щенка, а Финн, ее предположительно любящий бойфренд, просто отошел в сторону, позволив этой латиноамериканской сучке и дальше изводить издевками свою девушку. Она была почти готова расцеловать Пака, когда он заступился за Рейчел. И даже когда Берри порвала с Финном, признавшись, что целовалась с тем же парнем, от кого забеременела Квинн, она была рада. Потому что никто не заслуживал той кучи дерьма, что вывалилась на голову Рейчел.
Дуэт Паклберри снова вызвал жжение в груди Квинн. Она и так еле мирилась с этим Финчел-шоу, а теперь еще и это? Почему Рейчел хоть немного не может быть сама? Разве ей нужны все эти местные парни для того, чтобы чувствовать себя значимой? Ради Бога, она ведь Рейчел Берри! Но похоже, про это помнили все, кроме самой дивы. Добавить еще к этому нелепое противостояние Сью и Шустера, и в результате Квинн, Бриттани и Сантана вынуждены выбирать между чирлидерством и хоровым клубом. Речь Хадсона была лишь последним толчком к этому достаточно легкому для нее, выбору.
Ревность к Паку и навязчивое желание Рейчел вымолить прощение у Финна толкнули Квинн еще на одну глупость. Она поцеловала своего бывшего бойфренда, и в результате в очередной раз почувствовала себя отъявленной стервой. Ко всему прочему, заработав себе моно, Квинн решила, что кто-то там наверху ее сильно недолюбливает, а, может быть, ее очередной раз макнули лицом в грязь, чтобы она осо знала свои ошибки? Как будто она и так не в курсе, что все в ее жизни идет не так! Разрыв с Сэмом причинил ей гораздо больше боли, чем она думала. Так что теперь она снова застряла рядом с Финном. Так проще. Ей не нужен он сам, ей нужен всего лишь его статус, который стал для нее той броней, которой ей так не хватало после ухода из чирлидеров. И она была намерена держаться за Финна. Дареному коню в зубы не смотрят. Ей просто не хотелось быть одной. Сейчас ей было безразлично, кто будет рядом, лишь бы избавиться от тягостного чувства одиночества, поедающего ее изнутри. Она была намерена встречаться с Хадсоном еще и потому, что это позволит ей не дать совершить Рейчел очередную ошибку, застряв в Лиме на веки вечные. Она до сих пор помнит их разговор в хоровой комнате:
- Хочешь, я расскажу тебе, как все будет? Твое сердце будет разбито, а я стану успешным агентом по недвижимости, Финн будет заниматься автомастерской Барта. Тебе здесь не место, Рейчел. И ты не можешь злиться на меня за то, что я честна с тобой.
Она не врала. Для себя Квинн уже будущего, переливающегося радужными красками, не видела. Но Рейчел… Рейчел не принадлежит Лиме. Ее место на сцене, на Бродвее, где каждый вечер ей будут кричать «Браво!» сотни тысяч людей. И даже если это будет значить, что Квинн до конца жизни застрянет в этом Богом забытом городишке, она готова к этому. Лишь бы ее любимая не сломала свою жизнь так, как это произошло с ней.
Когда Финн сломал нос Рейчел, и та решила сделать себе ринопластику, Квинн хотелось смеяться от этой злой шутки судьбы. Дива хотела тоже получить себе прекрасную снаружи, и уродливую изнутри маску на всю жизнь? Бред, полнейший бред, но до сих пор она сама понять не может, почему она оказалась рядом с Рейчел в офисе доктора? Хотя впрочем нет, Квинн прекрасно понимала, что она делала - она снова пользовалась каждой возможностью побыть хоть несколько минут наедине с любимой, беря то, что ей крохами отсыпала жизнь.
Слухи и сплетни, ходившие о ее измене с Сэмом только раздражали блондинку. В кои-то веки она пыталась быть просто хорошим другом, помочь человеку, которого в свое время незаслуженно обидела, а ее снова смешали с грязью. Видеть невысказанный вопрос в глазах Финна – это полбеды, но видеть разочарование в глазах Рейчел – было выше ее сил. Вся ее агрессия, вся обида на жизнь, на появление Джесси, на нескончаемые колебания Финна между нею и Рейчел, обида на саму себя, на любимую девушку – все выплеснулось в этой нелепой пощечине на выпускном. Глядя на ошеломленное лицо Берри, блестящие от слез глаза, ей захотелось в который раз упасть на колени перед ней и выпросить прощения за все обидные и злые слова, что она ей наговорила. Ей хоть покрыть поцелуями каждый сантиметр смуглой кожи, чтобы стереть след своей руки с щеки девушки, чтобы заставить ее забыть все на свете, кроме нее. Даже то, что она так и не стала королевой выпускного бала, уже не огорчало Квинн. Потому что Рейчел, вместо того, чтобы убежать с воплями ужаса от нее, осталась с ней рядом и успокаивала ее, продолжая поглаживать ее по плечу. Хоть что-то хорошее в этом безумии было. Хоть эти несколько минут.
Разрыв с Финном и проигрыш на Национальных только ближе подтолкнули Квинн Фабре к той грани, где еще чуть-чуть, и начнется ее полное безумие. Видеть на лице Джесси отображение своих собственных эмоций, когда разбивается твое сердце при взгляде на этих двух эгоистичных и не видящих никого, кроме друг друга, созданий…
- Так не должно было быть! - твердила себе Квинн, но разве кого-то интересовало, что думает она?
Девушка в который раз осталась совершенно одна, с еще более разбитым сердцем, чем раньше. Зачем, зачем пытаться все изменить, если результат будет один и тот же? Она снова скрутится в беспомощный комок, и, скуля от нестерпимой боли, будет продолжать глотать горькие слезы, взывая о помощи и зная, что никто не придет и никто не спасет ее от нее самой. Она - одна... Ей хотелось бы заснуть и не просыпаться, чтобы хотя бы в своих снах иметь возможность беззаботно смеяться. В своих фантазиях она была счастлива, потому что рядом с ней были Бэт и Рейчел. И никого больше ей не нужно было. Разве она хочет так много?
Засыпая под наркозом, Квинн словила себя на мысли: «Интересно, когда врачи будут держать ее сердце в руках, увидят ли они, что оно разбито на тысячу осколков? Или это всего лишь глупая мышца, которая просто качает густую красную жидкость по венам, а все тревоги, разочарования, надежды и любовь – всего лишь отклонения от нормы?»
Комментарий автора: Этот фик я пишу, конечно, просто потому, что хочется именно это выплеснуть из себя. Но все же хочется видеть, что это кому-то интересно. Просто получается, что просмотров куча, а комментариев нет вообще. Понравилось, не понравилось - мне интересно, что моя история вызывает у людей.